Рейтинг и отзывы микрофинансовых компаний России

В июне 2020 года российские банки выдали более 109 тыс. ипотечных кредитов на 258 млрд рублей. Показатели выросли по сравнению с маем – на 37% по количеству и на 39% по объему. По сравнению с июнем 2019 года количество выдачи увеличилось на 22%, объем – на 28%, сообщает Объединенное кредитное бюро (ОКБ).

Выдачи во втором квартале и в целом в первом полугодии 2020 года также превысили аналогичные показатели 2019 года. Так, показатель оказался на 3% больше по количеству и на 7% больше по объему выдачи, чем во втором квартале 2019 года, по сравнению с первым полугодием 2019 года цифры выросли на 11% и 20% соответственно.

Артур Александрович, генеральный директор ОКБ, назвал основные причины роста ипотечного сектора. Во-первых, это запустившаяся в середине апреля государственная программа льготной ипотеки на новостройки под 6,5% годовых. Во-вторых – новый виток рефинансировании ипотечных кредитов из-за заметного снижения ключевой ставки ЦБ РФ. Свою роль сыграло и открытие в июне МФЦ, которые ранее были закрыты из-за карантина, и у граждан были ограничены возможности оформления сделок купли-продажи недвижимости.

Подписаться

Центр примирительных процедур при уполномоченном по защите прав предпринимателей в Москве Татьяне Минеевой открылся в столице, сообщили РАПСИ в пресс-службе омбудсмена.

Уточняется, что центр создан в целях проведения примирительных процедур (медиации) с участием в качестве посредника независимого лица — медиатора. По словам Минеевой, обращения, которые поступают в адрес уполномоченного, чаще всего находятся в плоскости «бизнес — бизнес», а не «бизнес — власть».

«В экосистеме уполномоченного недоставало одного последнего элемента, который наконец-то появился. Теперь у бизнес-сообщества появилась возможность подать свою заявку в Центр медиации для решения возникших споров в досудебном порядке», — приводятся слова Минеевой.

Открытие центра прошло совместно с адвокатом, доктором юридических наук, профессором, председателем Общественного совета при МВД РФ, заслуженным юристом РФ Анатолием Кучереной. Как отметила Минеева, доверие к нему как к медиатору, адвокату и общественному деятелю находится на высоком уровне, и в дальнейшем предприниматели будут обращаться к нему за помощью.

«Сегодня созданы все инструменты для того, чтобы предприниматель, который сталкивается с теми или иными проблемами, мог получить квалифицированную консультацию и решить их разными способами. Один из самых эффективных способов разрешения конфликтов мирным путем — медиация. Я считаю, что любое разногласие можно решить, не привлекая суд. В созданном центре будут работать профессиональные медиаторы, которые окажут предпринимателям всю необходимую помощь и поддержку», — цитирует пресс-служба Кучерену.

В ситуации, когда под ударами пандемии вязнет и проседает экономика, а регуляторные требования продолжают ужесточаться, одни МФО уходят с рынка в поисках иного счастья, другие – делают рискованные маркетинговые маневры и иногда выигрывают, третьи – пытаются выходить на новую бизнес-эффективность за счет оптимизации своих процессов.
9 октября, второй день Евразийского микрофинансового конгресса, день технологий, как раз и был посвящен поискам и находкам на этом третьем пути. Ниже – обзор некоторых из ключевых эпизодов прошедшего дня.

Парад высоких технологий

Основатель компании Dbrain Алексей Хахунов представил сервис автоматического распознавания и перевода в машиночитаемую форму документов, в том числе рукописных, независимо от формата, качества и угла расположения к сканеру. Основанная на AI модель классифицирует документы, будь то паспорт, справка, СНИЛС, водительские права или банковская карта. Затем изображение выравнивается, запускается поиск полей и, наконец, перевод в машиночитаемую форму для дальнейшего использования в системах МФО. Точность при обработке паспорта – 98%, что на 2-3% выше выполнения тех же операций вручную. Но главное в новинке – скорость. Максимальное время на обработку документа – 5 минут против 30–60 минут в ручном исполнении; при этом в 90% случаев все происходит практически мгновенно. А на рынке МФО хорошо знают, что означает скорость оформления на весах конкурентных преимуществ.

Ольга Сазонова, руководитель клиентской службы EVE.calls, представила голосового робота Еву, искусственный интеллект которой уже оценен рынками Европы, США и СНГ. Спикер привела впечатляющие цифры затратных и производственных сопоставлений Евы с традиционным кол-центром и не менее впечатляющую аудиодемонстрацию. В беседах с клиентами Ева проявила себя как неглупая женщина с деловой хваткой и приятным располагающим голосом. Не зная заранее, никто бы и не заподозрил, что имеет дело с роботом.

Дискуссия о возможностях и границах замены человека голосовым роботом развернулась после доклада генерального директора «ДА.Коллекшн» Дины Буш «Робот или профессиональный взыскатель?». Эксперт также привела протоколы и аудиозаписи бесед живых и машинных взыскателей с должниками. На этом материале – провела небольшой мастер-класс и поделилась секретами коллекторского мастерства, которые можно отнести уже к области психотехнологий. Центральная идея техник «жесткого клиентоориентированного взыскания», которым обучают в компании, – не провоцировать собеседника на конфликт, а заставить его включить голову.

Умный робот против необученного сотрудника

Последовавшее за докладом обсуждение участники посвятили плюсам и минусам живого человека, IVR и робота с искусственным интеллектом, особенно для таких трудных задач, как взыскание. Сошлись на четырех выводах. Во-первых, каждое решение хорошо на своем месте и зависит от соотношения в треугольнике «требования к переговорщику – затраты – выгоды», причем требования сильно варьируют в зависимости от региона, страны и отрасли. Во-вторых, необученный и с плохим характером коллектор в любом случае принесет компании больше вреда, чем пользы. В-третьих – и это подтверждается практикой не только МФО, но и ведущих технологичных банков, – в перспективе ближайших лет искусственный интеллект не сможет решать сложные задачи по поздней просрочке на уровне профессионального и хорошо мотивированного переговорщика. Интеллектуальные роботы более успешно работают в продажах, чем в коллекшн. В-четвертых, даже если отвлечься от непомерных затрат, попытки создать робота для сложных переговорных задач возможны только с опорой на колоссального объема собственную базу голосовых данных компании-заказчика.

Впрочем, в вопросе роботизации, как и во многих других темах микрофинансового бизнеса, не обходится без страновой экзотики. По данным Александра Титовского (КА «Илма»), бизнес которого разворачивается на разной географии, в Африке любое роботизированное решение работает эффективнее живого коллектора – такие уж там коллекторы. Резко падают требования к голосовым роботам и в бывших колониальных странах, где один из европейских языков является вторым государственным и где белые воротнички говорят на примитивном английском, примитивном французском и т. д.

Технологии everywhere

Выступление Романа Катеринчика, директора и основателя MyCredit (Украина), продемонстрировало союз бизнеса и технологий во всех звеньях работы МФО. Бизнесу четыре года от роду, и изначально он задумывался и создавался как высокотехнологичный и гибкий, с собственной группой разработки ПО и стратегией максимального втягивания в бизнес-процессы ИТ-средств автоматизации и повышения эффективности.

Каждую ночь происходит обработка данных за прошедший день, и каждое утро – готова отчетность, содержащая все значимые показатели для маркетинга, риск-менеджмента, финансового планирования и других составляющих работы МФО. Фактически реализована идея «цифрового двойника» компании, позволяющая почти в режиме реального времени рассчитывать текущие показатели бизнеса и выводить их на диаграммы, дашборды, тревожные голосовые и текстовые сообщения.

Компания становится зрячей. Каждый специалист видит, что происходит в зоне его ответственности, будь то аномалии в работе информационных систем, текущее качество трафика в разрезе продуктов и каналов, пробуксовки в движении клиента от заявки до возврата займа или приближение к установленной по тому или иному показателю красной черте.

Основные результаты автоматизации бизнес-процессов в МФО спикер резюмировал следующим образом: бизнес-решения принимаются быстро и взвешенно на основе фактических цифр; оперативно выявляются зоны неуспеха и точки роста в продуктах, каналах и клиентских сегментах; обеспечена мгновенная реакция на проблемы в работе IT-систем.

По словам специалистов, операционные затраты на автоматизированные компании выше, чем на управляемые вручную. Но они с лихвой окупаются выигрышем от скорости точности управленческих решений.

Нецифровая трансформация

Повышать эффективность работы МФО можно не только за счет автоматизации процессов и мастерства персонала: многого можно достичь также на пути пересмотра границ между процессами, функционалами и ответственностями подразделений. Об этом – в докладе Ольги Талаевой, директора по рискам компании «Экофинанс», «Синергия рисков и маркетинга: как она помогает росту бизнеса». Конфликт целей и интересов разных подразделений компании не чужд и МФО. Маркетинг заточен на то, чтобы разогнать продажи, рисковики – стремятся ограничить выдачу займов. У продуктовиков свои задачи, у финансистов – свои. Начинается история трений, компромиссов и перетягивания одеял. На пользу ли это бизнесу? Достигается ли разумный баланс? Какой ценой? Суть проведенных в «Экофинанс» трансформаций – переход от традиционных KPI для рисковиков, маркетинга и других подразделений к единым для всех показателям оценки их работы: IRR и ROI по компании, срок жизни и доходность поколения, прибыли и убытки портфеля.

А прежние традиционные показатели остаются как ориентиры для внутреннего пользования.

Начало эксперимента было трудным: подразделения учились договариваться и понимать друг друга. Когда научились – никто не пожалел о нововведении. Установились отношения сотрудничества, специалисты научились смотреть на свою работу глазами друг друга, а значит – смотреть более широко и системно. Каждое подразделение стало активно использовать информацию, прежде значимую только для «соседей». Первые результаты обнадеживают: выросли показатели выдачи и показатели одобрения новых сегментов, компания научилась более тонко и дифференцированно подходить к вопросу о выдаче клиентам с просрочкой. В итоге – заметно выросла доходность.

Надежность за периметром

Как было отмечено в первом открывшем день обсуждении, хорошо подготовиться к волнам пандемии и самоизоляции в одиночку невозможно. Не избежали проблем даже те, кто давно обслуживает клиентов в онлайн, кто в считанные дни закупил оборудование и ПО для перевода сотрудников на удаленку, провел необходимое стресс-тестирование и был, казалось бы, во всеоружии. Как выразился один из участников: «Одно дело – готовиться к пожару, совсем другое – тушить пожар». Слабым звеном для наиболее подготовленных оказались их менее подготовленные поставщики облачных решений и других необходимых бизнесу услуг.

Интервью с генеральным директором VEPAY Евгением Колобовым было посвящено проблеме выбора надежной процессинговой компании как одного из необходимых для МФО подрядчиков. В качестве критериев выбора Евгений Колобов предложил уровень развития трех ключевых функций. Первая – проверка банковской карты заемщика, и здесь большой плюс – подключение процессинговой компании к СБП и, соответственно, возможность использования мощнейшего антифрод- и скорингового ресурса НСПК. Вторая – скорость перечисления кредита на банковскую карту или электронный кошелек заемщика. Третья – большой выбор инструментов получения и возврата займа: офис, личный кабинет в web, автоплатежи со счетов заемщика, различные платежные системы, платежи по QR-коду и т. д. Соответственно, к процессинговому партнеру нужно идти с чек-листом из пяти пунктов:

• инфраструктура, способная выдерживать высокие нагрузки и обеспечивать процессинг 24/7, в том числе – опцию моментального бесшовной смены банка-эквайера на резервный;
• опыт работы с МФО и наличие набора современных решений, закрывающих основные потребности МФО;
• надежная защищенность персональных данных и мощная антифрод-система;
• техподдержка 24/7 и предоставляемый контакт с клиентским менеджером;
• гибкость в достижении взаимоприемлемых условий сотрудничества с разными клиентами, возможность донастроек и доработок под потребности клиента.

Тему качества и возможностей сторонних услуг для МФО продолжил Владимир Шикин, заместитель директора по маркетингу НБКИ.

С 2021 года, согласно изменениям в 218-ФЗ, норматив передачи в НБКИ информации от источников будет сокращен с 5 до 2 рабочих дней, круг источников расширен, а большая часть этих данных будет оперативно вноситься в кредитные истории. С введением новых правил любой кредитор, обратившись в НБКИ, в течение дня сможет получать сведения о полной долговой нагрузке заемщика по всем кредитам и займам, а также данные о среднемесячном доходе заемщика и среднемесячных платежах кредиторам. Это позволит точнее оценивать платежеспособность и на практике следовать установленным ЦБ ограничениям по ПДН. Подключившись к НБКИ – а с ноября этот сервис будет работать в режиме онлайн – МФО смогут также мониторить финансовое поведение заемщиков в отношениях с другими кредиторами, получать результаты скоринга и кредитные рейтинги заемщиков. Консалтинг и техподдежка – 24/7 бесплатно.

Подписаться

Абсолют Банк и Кредит Европа Банк подали заявления о включении долга перед ними в размере более 4 млрд рублей в реестр требований кредиторов председателя совета директоров группы нефтегазовых компаний «Новый поток» Дмитрия Мазурова, обвиняемого в мошенничестве в особо крупном размере, говорится в материалах Арбитражного суда Москвы. Так, Абсолют Банк предъявил требование в размере 3,3 млрд рублей, Кредит Европа Банк – 854 млн.

Столичный арбитраж 29 января по заявлению компании Persit Services Inc. ввел в отношении Дмитрия Мазурова процедуру реструктуризации долгов гражданина. Компания ссылалась на наличие у Мазурова просроченной свыше трех месяцев кредиторской задолженности, размер и основания которой установлены вступившим в законную силу решением Кунцевского районного суда Москвы от 29 ноября 2018 года. Долг перед заявителем по делу о банкротстве составляет 2,08 млрд рублей, отмечается в определении суда.

Кроме того, банк ВТБ просит суд признать бизнесмена несостоятельным.

Новость

Ранее Мосгорсуд подтвердил законность ареста Мазурова по делу о хищении 1,8 млрд рублей у Сбербанка посредством невозврата кредита, который был выдан АО «Антипинский НПЗ», входящему в группу компаний «Новый поток». Мазуров вины не признает. Суд не согласился с доводами апелляционных жалоб адвокатов Мазурова, просивших изменить меру пресечения на любую иную, не связанную с лишением свободы. По мнению стороны защиты, инкриминируемое Мазурову деяние было совершено в сфере предпринимательской деятельности, которое не предполагает избрание столь строгой меры пресечения, как арест.

Добрый день, уважаемые коллеги, уважаемый Анатолий Геннадьевич (Аксаков. — Ред.)!

Я рада приветствовать всех участников съезда — и в зале, и присоединившихся по видеосвязи.

Коронавирус пока продолжает влиять на нашу жизнь. И уже понятно, что он оставит долгосрочные последствия. Поменялось поведение предприятий, граждан, все это, конечно, будет влиять и на банковский бизнес. И сейчас мы находимся в той точке, когда нужно оценить эти изменения, адаптироваться к ним и найти новые зоны роста.

Я должна сказать, что в целом российская банковская система справляется со всеми вызовами.

Что сработало, помогло пройти острую фазу пандемии: это и укрепление устойчивости финансовых институтов — запас капитала, запас ликвидности, и главное — более ответственная работа банков с кредитным риском, и макропруденциальные буферы, которые были накоплены, и девалютизация банковских балансов, которая снизила риски, связанные с изменениями курсов валют, — все это обеспечило способность банков поддержать своих клиентов и не останавливать при этом кредитование.

Конечно, свою роль сыграли и регуляторные послабления, которые дали банкам возможность легче пройти этот период.

Но что принципиально отличает сегодняшнюю ситуацию от, скажем, 2014–2015 годов, — регуляторные послабления были именно фактором дополнительного комфорта в непростых условиях, а не «последней соломинкой», единственным шансом остаться на плаву.

И, конечно, в условиях эпидемии очень помог высокий уровень цифровизации российских банков. Почти все сервисы были доступны онлайн, а ежедневно востребованные — практически все. Большая часть банковских клиентов еще до эпидемии активно пользовались удаленными услугами, но даже те, кто раньше мало обращался к дистанционным сервисам, без больших сложностей начали ими пользоваться.

В своем сегодняшнем выступлении я хотела бы остановиться на двух блоках вопросов. Первый касается непосредственно последствий эпидемии для банковского бизнеса, текущей ситуации и мер, которые мы принимаем для устойчивости функционирования банков.

Второй: что будет дальше, как развиваться банковскому бизнесу с учетом долгосрочных последствий пандемии.

Как выглядит текущая ситуация?

В последние несколько месяцев мы видим постепенное восстановление деловой активности, стабилизацию финансовых рынков, оживляется и кредитование. Надо сказать, что падение экономики было меньше, чем ожидали многие, восстановление хотя и неравномерно, но идет в целом в соответствии с нашими прогнозами. В частности, можно это видеть по нашему мониторингу отраслевых финансовых потоков, который мы начали проводить в условиях пандемии. Мы видим, что отклонения от нормального уровня платежей различаются по отраслям, колеблются от недели к неделе, но общий тренд на нормализацию бесспорен.

Так, за последнюю неделю общее отклонение входящих платежей вниз от нормального уровня составило −7,1% по сравнению с −7,3% неделей ранее. Но без учета добычи, производства нефтепродуктов и деятельности органов государственного управления оно также уменьшилось, составило отклонение вниз −1% после −4,4% неделей ранее.

Банк России перешел к мягкой денежно-кредитной политике, снизив ключевую ставку до 4,25% — исторического минимума. Это необходимо для удержания инфляции на цели в условиях дезинфляционных рисков, связанных со значительным падением совокупного спроса. Но эта направленность денежно-кредитной политики также будет помогать экономике быстрее вернуться к потенциалу. При этом важно учитывать, что структурные сдвиги и в российской, и в мировой экономике, которые возникли в результате пандемии, скорее всего, повлияли и на потенциал экономики. Насколько сильно — это еще только предстоит увидеть и оценить.

Банковский сектор поддерживает восстановительные процессы: с начала года объем корпоративных кредитов вырос на 5,5% (за прошлый год рост был всего 5,8%). Конечно, это связано и с тем, что у компаний, столкнувшихся с резким падением выручки, возникла потребность в заемном финансировании. Но и в целом банковский сектор продолжал кредитовать, и, по нашим оценкам, рост кредитования в этом году составит до 9%.

В начале пандемии мы запустили программу по льготному рефинансированию банков, кредитующих МСП. И сейчас Анатолий Геннадьевич предложил нам пересмотреть эти решения. Но хочу напомнить, что нам было необходимо в условиях пандемии как можно скорее обеспечить доступ малого бизнеса к фондированию. Из лимита было выбрано 409 млрд рублей. Но хочу сказать, что выход из этой программы будет постепенным, и практически он составляет один год. Но при этом мы не считаем необходимым продлевать действие этого инструмента (а возможность получения льготного рефинансирования действует до 30 сентября). Почему? Потому что снижение ставок после перехода к мягкой денежно-кредитной политике и меры правительственной поддержки МСП обеспечивают достаточный потенциал кредитования в этом сегменте. Это действительно была антикризисная мера оперативного реагирования.

Как сейчас себя чувствуют заемщики? Программы реструктуризации помогли им выдержать шок II квартала. Конечно, надо понимать, что часть заемщиков все же могут не справиться с последствиями эпидемии, и мы видим, что банки уже давно внимательно относятся к оценке бизнеса заемщиков, и кредиты были доступнее для более эффективных предприятий. И, несмотря на стресс, существенного ухудшения качества кредитов, как это было в 2014–2015 годах, не произошло. Доля проблемных и безнадежных ссуд за первое полугодие 2020 года в корпоративном портфеле увеличилась незначительно (на 0,1 п.п., до 11,1%). В будущем, конечно же, проблемы могут «догонять» заемщиков из тех отраслей, где спрос восстанавливается медленнее, и из-за ограничений, и из-за изменения поведения людей. Но в целом ситуация сейчас не выглядит какой-то очень тревожной.

Розничное кредитование также постепенно восстанавливается: после снижения в апреле и стагнации в мае темп роста в июне—июле вышел практически на докоронавирусный уровень. В отличие от 2019 года основной рост обеспечивает ипотека, в значительной степени благодаря льготным программам Правительства. Так, в июне на них пришлось около 45% всех ипотечных выдач, в том числе более трети (37%) обеспечила «Программа 6,5». С начала года розничный портфель в целом вырос на 6%. За тот же период прошлого года прирост составил 11%, но тогда основным драйвером выступали необеспеченные кредиты. По итогам 2020 года мы ожидаем, что рост розничного портфеля также составит до 9%. При этом структура роста розничного кредитования (больше ипотеки, меньше необеспеченных кредитов) является положительным фактором.

Во время пандемии часть населения столкнулась с резким временным снижением доходов, что сопряжено с ростом долговой нагрузки заемщиков. Чтобы эта ситуация не увеличивала нагрузку на капитал банков, мы снизили макропруденциальные надбавки на 30–50 процентных пунктов. Причем максимальное снижение — для заемщиков с невысоким показателем долговой нагрузки, чтобы восстановление розничного кредитования происходило без опасного роста закредитованности населения.

В портфеле розничных кредитов просрочка выросла больше, чем по корпоративному портфелю, но тоже умеренно — с 6,6 до 7,9%. Ухудшение коснулось в основном необеспеченных кредитов, в то время как качество ипотеки остается стабильно высоким. При этом проблемные кредиты хорошо (более чем на 75%) покрыты резервами.

Значительного ухудшения кредитного качества удалось избежать благодаря многочисленным мерам поддержки заемщиков со стороны Правительства и мерам поддержки банков, принятым Центральным банком послаблениям по резервам в отношении реструктурированных кредитов. С начала пандемии банки реструктурировали в рамках своих программ, а также кредитных каникул около 10% от общего портфеля, вот Анатолий Геннадьевич называл сумму как уже большую — 1,5 трлн, но это в основном касается малого и среднего бизнеса и граждан. А если взять все реструктуризации, которые банки провели и по крупным кредитам, по крупным предприятиям, — это более 5 трлн, то есть это достаточно большой объем реструктуризации. Пик его пришелся на май, а начиная с июля происходит устойчивое снижение спроса заемщиков на предоставление реструктуризаций, что также отражает нормализацию, постепенное восстановление экономической активности.

Реструктуризации действительно были важны в острый период пандемии, когда заметная часть бизнесов остановилась, снизились доходы многих людей. И чтобы банки могли провести эту масштабную программу, действительно масштабную, растянуть во времени убытки, дать возможность предприятиям, гражданам восстановить свою кредитоспособность, мы разрешили временно не увеличивать резервы по таким кредитам.

Но в ближайшее время, я призываю к этому банки. Банки должны оценить реальное качество кредитного портфеля. Очень важно, чтобы признание потерь по невозвратным кредитам не откладывалось в долгий ящик. Я понимаю стремление банков растянуть эти регуляторные послабления, но «затягивание» признания потерь может приводить к тому, что банки не смогут направлять ресурсы на кредитование эффективных компаний. Наличие некачественных активов на балансе снижает доверие инвесторов. Примеров в мировой практике, когда признание плохих активов затягивалось, достаточно много: это и «потерянное десятилетие» в Японии в 90-х годах, и ситуация в ряде европейских стран после глобального финансового кризиса 2007–2009 годов, и наш собственный опыт 2008–2009 годов.

Поэтому мы приняли решение о постепенном выходе из регуляторных послаблений. Мы действительно будем выходить, как призвал Анатолий Геннадьевич, аккуратно, но выходить из этих послаблений надо, и те банки, которые использовали послабления, должны будут сформировать резервы в полном объеме по кредитам крупным компаниям к 1 апреля следующего года, а по кредитам населению и субъектам МСП — к 1 июля следующего года в том графике, который для вас удобен.

Банки также могут использовать капитал, который был сформирован для выполнения надбавок к нормативам достаточности капитала, но с соответствующими ограничениями на распределение прибыли. Мы в целом рекомендуем банкам особенно взвешенно подходить к выплате дивидендов, так как неопределенность, которая связана с пандемией, сохраняется, и капитал может потребоваться в будущем для абсорбирования убытков. Поэтому перед выплатой дивидендов надо оценить будущие потребности в капитале, исходя из консервативных оценок.

Теперь о ситуации с фондированием. Она также выровнялась. В целом за семь месяцев 2020 года средства юрлиц возросли почти на 3% (на 2,9%). Одновременно с этим наблюдался значительный приток (+27%) средств государственных организаций.

Вклады населения в этот период показывали разнонаправленную динамику. В начале пандемии, особенно в марте, наблюдался отток средств населения (люди формировали запасы наличных в начале периода ограничительных мер), но уже в июне—июле ситуация стабилизировалась. С одной стороны, это обусловлено и прохождением пика эпидемии, постепенным восстановлением доходов людей, а с другой стороны — существенную поддержку оказали социальные выплаты Правительства. Дополнительную поддержку вкладам оказал уже, и это заметно, активный рост средств на счетах эскроу (более чем на 330 млрд рублей с начала года) благодаря развитию проектного финансирования строительства жилья. И таким образом, в этом году вклады уже приросли на 514 млрд рублей в банковской системе, или на 1,6%. Общий уровень ликвидности в системе сохраняется на высоком уровне.

И на фоне смягчения денежно-кредитной политики ставки по депозитам с начала года снизились в корпоративном сегменте на 1,3 п.п., а в розничном — на 0,8 процентного пункта. Это позволяет банкам кредитовать также по более низким ставкам, не теряя сильно в марже. Но здесь есть и обратная сторона медали: это влияет на привлекательность депозитов по сравнению с другими формами сбережений. В этом году мы видим рекордный переток розничных средств в альтернативные инструменты сбережений, инструменты рынка капитала. Этот переток в целом не влияет на общий объем сбережений в экономике, на их доступность как ресурсной базы для инвестиций. Но банки, определяя свою политику в отношении депозитных ставок, должны принимать во внимание эту растущую конкуренцию со стороны рынка ценных бумаг и других инструментов. И учитывать в структуре предлагаемых ими депозитных продуктов, что на среднесрочном горизонте, по мере того, как дезинфляционные факторы и дезинфляционные риски будут исчерпываться, неизбежен возврат к нейтральной денежно-кредитной политике.

Теперь о прибыли банковского сектора — за 7 месяцев этого года — это 761 млрд рублей (доходность на капитал — около 13% в годовом выражении). При этом, конечно, надо учитывать, что более 70% этой прибыли было получено в I квартале, а в II квартале прибыль упала до 102 млрд рублей. Прогнозы по прибыли сейчас делать достаточно сложно. Но с учетом нормализации экономической ситуации, продления ряда послаблений и графика по дорезервированию прибыль по этому году около 1 трлн кажется достижимой.

То, что большинство банков сохраняют прибыльность (в целом доля убыточных банков за период пандемии, наверное, существенно не изменилась, и в целом доля активов убыточных банков в активах банковского сектора сейчас составляет около 5%, то есть в целом доля убыточных банков не очень большая). Все это позволяет банкам наращивать кредитование и поддерживать запас капитала. В целом по сектору запас капитала сейчас, до нормативов основных, составляет около 5,9 трлн рублей. Этого достаточно, чтобы зарезервировать, если понадобится, дополнительно около 11% кредитов банковского сектора, что является весьма серьезным запасом прочности. То есть предположим, даже если около трети тех реструктурированных кредитов в итоге окажется дефолтной (что немало), запас капитала в три раза перекрывает эти объемы. Оговорюсь, что это в целом по сектору. Запас капитала, конечно, распределен неравномерно между банками.

Какой можно сделать общий вывод из реакции на пандемию банковского сектора и реализации наших мер? Нельзя предсказать, каким именно будет следующий шок, когда он будет, каким он будет, но снижение рисков финансовой стабильности, формирование подушек безопасности, последовательное устранение уязвимостей в финансовом секторе защитят в любом случае. И мы с вами в этом убедились. И поэтому, конечно, поддерживать устойчивость финансового сектора в целом — это приоритет нашей политики.

Теперь о более долгосрочной перспективе. С каждым годом в разговоре о будущем банковского бизнеса все большую роль играет тема финансовых технологий, цифровизации в целом, об этом говорил также Анатолий Геннадьевич в своем докладе.

Но этот год нам совершенно очевидным образом и достаточно ярко продемонстрировал, что цифровизация — это не просто залог устойчивости в будущем, но это ключевой фактор развития бизнеса уже сегодня.

Российские банки являются одними из самых продвинутых в мире в плане финансовых технологий, а у нас в стране одни из самых продвинутых с точки зрения внедрения цифровых технологий, качество онлайн-сервисов тоже растет. И благодаря этому наши граждане и наши компании смогли получать все привычные услуги в период действия ограничительных мер, не лишались этих услуг. А сами банки смогли очень оперативно перевести на удаленный режим работы своих сотрудников и кардинально снизить объем физического взаимодействия с клиентами.

И за эти несколько месяцев, конечно, люди не просто привыкли обходиться без визита в отделение банка, хотя эти визиты тоже были, но при этом оценили все преимущества дистанционных услуг и безналичных расчетов. Только за II квартал доля безналичных платежей в рознице выросла на 5 п.п., почти до 69%.

Тот факт, что российский финансовый сектор в целом успешно внедряет инновации, не означает, что этот процесс идет равномерно, что игрокам разных размеров одинаково хорошо удается перейти на новые рельсы.

С одной стороны, развитие новых технологий требует инвестиций, информационные системы обходятся дорого, и об этом тоже говорил Анатолий Геннадьевич, и надо думать о совместных системах. Банк России убежден, что при этом и небольшие игроки могут предлагать вполне конкурентоспособные сервисы, но для этого нужно дать им доступ к общим инфраструктурным решениям. Это позволит реально усилить конкуренцию, а значит, и улучшать условия для потребителей. И поэтому мы создавали Систему быстрых платежей, развиваем биометрию. Система быстрых платежей, кстати, успешно работает, обороты постоянно растут. С начала года число подключенных к системе банков выросло в 3 раза, сейчас их уже 109, объем операций вырос в 5 раз, до 307 млрд рублей, количество операций выросло почти в 6 раз — люди совершили 39 млн переводов.

Биометрия развивается медленнее, и тоже Анатолий Геннадьевич говорил о проблемах в этом секторе, в законодательстве здесь, но это не повод отступать. Эпидемия как раз опять-таки тоже ярко показала, что неготовность перейти к полностью удаленной идентификации стала основной преградой к полному переводу всех сервисов в цифровой вид. Вы помните, что мы принимали временные решения по смягчению требований к идентификации. Но системное решение, на наш взгляд, — это именно развитие биометрии. И мы надеемся, что все-таки необходимые изменения в законодательство будут приняты. И это, с одной стороны, позволит гражданам шире использовать биометрию, а с другой стороны, повысит заинтересованность банков в использовании этого инструмента.

С другой стороны, и это, конечно, главный тренд на российском рынке и, на мой взгляд, главный вызов, — то, что равный доступ к инфраструктуре, даже тот равный доступ, который мы развиваем, не означает равного доступа к клиентам.

И в мире, и на российском рынке формируются мощные экосистемы, которые объединяют и финансовые, и нефинансовые сервисы. Так, например, по оценке экспертов McKinsey, к 2025 году — а это достаточно близко — на экосистемы может прийтись около 30% от мирового ВВП (60 трлн долларов США).

И если в мире экосистемы преимущественно формируются вокруг технологических компаний, то в России их ядро — это крупнейшие финансовые игроки.

Конкурировать за клиента, который уже находится внутри такой экосистемы, очень сложно, и вы сами прекрасно это знаете по своему опыту. И конкурировать с самой экосистемой, которая позволяет человеку удовлетворять практически все потребности — от управления своим счетом до телемедицины, отдельно взятому банку, который предоставляет именно банковские услуги, еще сложнее.

Еще одна тенденция, которая характерна для российского рынка, касается способа формирования экосистем. То, что мы видим — если глобальные гиганты, такие как Амазон или Фейсбук, развиваются за счет партнерских соглашений с поставщиками разных услуг, то в России это происходит чаще, к сожалению, за счет приобретения, поглощения таких компаний и создания у себя дочерних подразделений по разным направлениям внутри экосистемы горизонтальной интеграции. Пользуясь финансовыми, технологическими и маркетинговыми ресурсами своей экосистемы, эти компании имеют возможность развиваться и дальше привлекать клиентов быстрее, чем их конкуренты, которые не входят в экосистемы.

Что это значит? Это означает, что периметр российских экосистем может очень быстро замыкаться, и присоединиться к ним в качестве сохраняющего независимость партнера будет все сложнее.

Конечно, за экосистемами будущее, и, мне кажется, это неоспоримо. Экосистемы будут создавать новые возможности для бизнеса, для людей, кардинально улучшат клиентский опыт. Но одновременно та модель создания экосистем, которая сейчас доминирует, может привести к монополизации рынка, а в итоге — как любая монополия, какой бы эффективной она ни начинала, — это может привести к стагнации на рынке технологий в долгосрочной перспективе, замедлению во внедрении инноваций, а это уже угрожает интересам потребителей. И, конечно, тут же есть сопутствующий риск, которым мы должны научиться управлять, — это накопление больших массивов чувствительных данных (платежные, медицинские и другие данные) о всех сферах жизни граждан в одних руках.

Именно поэтому мы как Центральный банк хотели бы видеть здоровую конкуренцию между несколькими игроками. Условия доступа к формирующимся экосистемам должны быть абсолютно открытыми, недискриминационными для всех поставщиков, а потребители должны иметь возможность выбора наиболее подходящих для них продуктов и услуг. При этом «внешние» участники экосистем тоже должны будут соблюдать определенные правила, требования экосистем — и по правилам продаж, и по высоким требованиям к киберустойчивости.

Регулирование нарождающихся экосистем — это, конечно, очень сложная задача. Но такое регулирование нам необходимо, чтобы избежать тех рисков, которые я упомянула, и чтобы развивать преимущества, которые дают экосистемы, и в том числе сохранить потенциал для развития небольших игроков. Поэтому мы предлагаем совместно с рынком выработать подходы к регулированию экосистем. Мы сейчас создали в Банке России рабочую группу и в ближайшее время представим первый консультативный доклад на эту тему, и мы это предлагаем как первый шаг к началу совместной работы. Я надеюсь, что Ассоциация примет в этом активное участие, в том числе выражая интересы небольших, региональных банков. Кстати, я поддерживаю, чтобы мы отдельно посмотрели, уже системно на подходы к развитию банков с базовой лицензией. Прошел определенный период, мы постоянно встречались, обсуждали эту тему. Ту инициативу, которую высказал Анатолий Геннадьевич, я ее, конечно, поддерживаю.

Еще один важный вопрос, который я хотела упомянуть, не могу не упомянуть, — кибербезопасность. Да, эпидемия ускорила цифровую трансформацию как в клиентском сервисе, так и, собственно, в самих внутренних процессах финансовых организаций. И, конечно, это сопряжено с усилением киберрисков.

Риски создают не только атаки мошенников, но само по себе ускорение цифровой трансформации из-за пандемии: практика показывает, что пренебрежение вопросами информационной безопасности, часто в пользу того, что банк хочет скорее вывести на рынок новую услугу, — это может приводить к появлению уязвимостей в технологиях, хищению средств клиентов. Недавний пример одного из банков в очередной раз это подтвердил.

И очевидно, что банки, принимая решение идти в онлайн, расширять свои услуги онлайн, должны учитывать вопросы информационной безопасности и связанные с этим издержки. Безопасность, на наш взгляд, должна стать равнозначным приоритетом наряду с прибылью. Это должен быть такой же KPI, как, например, производственная безопасность в промышленности и на транспорте. Роль информационной безопасности в финансовом секторе не должна быть никак меньше.

И не менее важно, чтобы одинаково высокий уровень безопасности обеспечивался для всех элементов финансовых услуг. Острее встают вопросы информационной безопасности в отношениях с внешними поставщиками. Технологические уязвимости, которые возникают при стыковке различных технологий, могут облегчить мошенникам доступ к данным. И здесь тоже, к сожалению, можно привести недавний пример. Поэтому банки не должны уклоняться от того, чтобы контролировать соблюдение вашими поставщиками, поставщиками услуг для вас, требований к кибербезопасности. Такой стандарт есть, Банк России выпустил его в 2018 году. Сейчас к его соблюдению надо относиться особенно серьезно.

И мы продолжим развивать надзор в сфере кибербезопасности. Также планируем развивать практику проведения киберучений, то есть стресс-тестирования информационной безопасности. Цель таких тестов — понять, способна ли организация выявить потенциальную атаку, быстро выявить, локализовать ее, ликвидировать последствия и в конечном итоге — как такая атака может отразиться на финансовой устойчивости организации. Наша задача — защитить средства клиентов.

Что касается совместных инфраструктурных решений, о которых Анатолий Геннадьевич говорил, мы готовы дополнительно обсудить, и в том числе, почему мы не видим пока предложений собственно рынка по созданию таких систем для коллективного использования, и готовы принимать участие и посмотреть, что может сделать Банк России. В целом те предложения, которые прозвучали у Анатолия Геннадьевича, их много, по нескольким направлениям — мы их, конечно, внимательно вместе с вами проработаем. Часть проработана, часть требует дополнительной проработки, и будем с вами в постоянном диалоге. Мы с нашей стороны также оцениваем, что у нас достаточно плотный, интенсивный, конструктивный диалог с Ассоциацией, и мы его очень ценим.

И в заключение я хотела бы сказать о том, что да, каждый кризис — это, конечно, потери. Но это не только потери, но и возможности. Это банальность, но мы видим и по ситуации в банковском секторе, что это может быть новый толчок и мощный импульс прежде всего для расширения цифрового банкинга. И этим нужно воспользоваться. Мы со своей стороны как регулятор сделаем все возможное, чтобы в этой гонке смогли на равных принять участие все банки.

И в завершение я хотела бы отметить, что то, как банковская система справляется с ситуацией, действительно внушает оптимизм. Быстро адаптироваться к новым условиям, перестроить свою работу и при этом реализовывать масштабные программы реструктуризации (таких масштабных программ реструктуризации я не помню, чтобы были у нас в новейшей истории) — и при этом не останавливать кредитование — это был действительно очень серьезный вызов. Банки с честью с ним справляются, ну, конечно, есть шероховатости, есть всегда проблемы, и мы с вами их обсуждаем, но в целом, конечно, справляются. И я надеюсь, что и сейчас на новом этапе, этапе восстановления экономики, банки будут полноправными участниками процесса восстановления экономики, будут расширять кредитование, создавать новые сервисы, по сути, новую ценность для своих клиентов, отвечая на потребности людей и бизнеса. И я вам всем желаю в этом успеха.

Спасибо за внимание!

Обсуждение перспектив введения в России четырехдневной рабочей недели отложено на неопределенный срок, пишут «Известия».

Пункт «Проведение консультаций по введению в перспективе четырехдневной рабочей недели» был включен в план работы российской трехсторонней комиссии по социально-трудовым отношениям (РТК) на второе полугодие 2019-го. Согласно документу, вопрос должны были рассмотреть в ноябре на заседаниях рабочих групп РТК, но совещание не состоялось. Новая дата консультаций не назначена, она «будет определена с учетом готовности социальных партнеров» (союзов работодателей и профсоюзов), сообщили в секретариате РТК.

Новость

Вопрос о сокращении рабочей недели перешел к российской трехсторонней комиссии после того, как его по поручению премьер-министра Дмитрия Медведева рассматривал Минтруд. В РТК планировалось создать рабочую группу по вопросам продолжительности рабочего времени и гибких форм занятости. По данным источников «Известий», такая группа пока не создана.

В результате проработки вопроса стало понятно, что российский бизнес не готов сокращать рабочую неделю, и в ближайшее время рассмотрение идеи четырехдневки не имеет смысла, полагают эксперты. При этом законодательство не запрещает предприятиям сокращать трудовое время самостоятельно, но это пропорционально сказывается и на доходах сотрудников. Также при обсуждении четырехдневной рабочей недели многие эксперты дали понять, что сокращение трудового времени пока неактуально.

Новость

Сотрудники офисов, переведенные на удаленную работу, рассказали, недостаток каких офисных условий ощущается в этой ситуации сильнее всего. Подробности выяснили в компании «Манго Телеком», опросив менеджеров российских компаний.

Четверть опрошенных сообщили, что на удаленке им не хватает больших офисных мониторов, а 14% из них хотели бы забрать домой не только монитор, но и весь компьютер. Привыкли к документам на бумаге и страдают из-за отсутствия принтера 22% респондентов, столько же скучают по удобному рабочему креслу. Остро ощущают недостаток кофемашины 18% участников опроса, флипчарта или доски с маркерами не хватает 6%.

Кому-то повезло, и они смогли забрать из офиса необходимые для работы предметы. Треть опрошенных не рассталась со своими ежедневниками, каждый пятый привез из офиса гарнитуру или наушники, 14% – компьютерную мышь, 12% не смогли обойтись без калькулятора. Забрать с работы компьютер или другую серьезную оргтехнику удалось лишь 8% участников исследования.

Часть опрошенных рассказала, что возвращалась в офисы для того, чтобы забрать личные вещи: зарядные устройства для телефонов (12%), кружки (7%), одежду или обувь (7%), декоративные растения (6%).

Подписаться

Расписки пишутся в момент передачи денег взаймы, чтобы в дальнейшем избежать недоразумений. Расписка хранится у займодавца и представляет собой письменное доказательство факта передачи определенной суммы денег на установленный срок. Когда наступает срок платежа, а заемщик не хочет, не может, забыл или делает вид, что не понимает о каких деньгах речь, расписка способна освежить память. Если дело дойдет до суда, то правильная расписка в получении денег поможет решить исход процесса в пользу займодавца.

Расписка – это документ, подтверждающий что-либо (получение денег, документов, исполнение обязательств, отсутствие претензий и др.). Он составляется одной из сторон, подписывается ею и передается другой стороне.

Алексей Головченко, управляющий партнер юридической компании «ЭНСО», глава комиссии по оценке регулирующего воздействия общероссийской общественной организации «Деловая Россия», считает, что грамотно оформленная расписка может не помочь вернуть деньги в случае, если непонятно, откуда взял эти деньги займодавец, а в особенности если в долг была предоставлена крупная сумма.

«Неприятности для займодавца могут возникнуть и в случае утверждения заемщиком, что расписка была подписана под жестким давлением без предшествующей передачи денег. Нужно понимать, какие риски несет в себе передача денежных средств в долг, и быть к ним готовым. Любые юридические действия, даже выполненные идеально, не запрещают одной из сторон обратиться в суд для оспаривания расписки. Просто в такой ситуации шансы на успех ответчика с грамотно оформленной распиской выше», – советует эксперт.

Обязательные реквизиты расписки

Форма расписки о получении денег законодательно не предусмотрена, важно включить в текст необходимые данные и заверить подписью заемщика. Образец расписки о получении денег будет незначительно изменяться в зависимости от того, передавались ли деньги в долг или, наоборот, возвращались от должника – займодавцу, а также от наличия или отсутствия процентов по долгу.

Расписка в получении денег в долг от начала и до конца пишется от руки тем, кто их получил. Это займет больше времени, нежели скачать образец расписки о получении денег в интернете и вставить нужные данные, особенно, если в процессе написания возникают ошибки и приходится переписывать документ с нуля. Юрист судебной практики Сергей Морозков советует должнику собственноручно писать расписку в присутствии займодавца. Если она будет напечатана на принтере и лишь подписана должником, а дело дойдет до экспертизы, заемщик может отказаться от этой подписи и сказать, что этот документ ему подсунули или в этот момент он не понимал значения своих действий, деньги не получал, и вообще не факт, что подпись его. Тогда возникнут сложности доказывания достоверности подписи.

По мнению Владислава Варшавского, генерального директора юридической компании «Варшавский и партнеры», одна из наиболее значимых проблем, с которой приходится сталкиваться, – написание расписки не тем лицом, которое взяло деньги в долг. Сама расписка пишется одним лицом, а заемщик ставит только свою подпись без расшифровки. Такой способ очень часто используется недобросовестными заемщиками, которые в суде заявляют о фальсификации подписи и требуют проведения почерковедческой экспертизы. Результаты такой экспертизы при недостаточности сравнительных образцов могут быть не на стороне добросовестного займодавца.

Примерный образец расписки

В тексте расписки указываются следующие данные займодавца и заемщика:

• Ф.И.О. (полностью);
• дата рождения;
• паспортные данные (серия, номер, кем и когда выдан);
• адрес регистрации и фактического проживания.

Кроме этого, цифрами и прописью указывается информация о сумме долга, сроки займа, дата возврата, проценты и график платежей, если заем возмездный. Оксана Плахтиенко, исполнительный директор юридической компании «ЮРСОДБИЗ», советует включить в расписку дату и место ее составления, дату и место передачи денег (если они совпадают, то указать это), а также уточнить об обязанности возврата суммы займа.

Момент возврата необходимо определить либо календарной датой, либо моментом востребования – в любом случае, во избежание недоразумений, это однозначно должно следовать из расписки.

Помимо этого эксперты обращают внимание на точность используемых формулировок: «Иногда стороны сделки применяют определение из Гражданского кодекса, указывая в расписке: «По договору займа одна сторона (займодавец) передает в собственность другой стороне (заемщику) деньги…». Приведенная формулировка не отражает факта передачи денег. Рекомендуется в расписке четко указывать, что займодавец «передал», а заемщик «принял» денежные средства».

Доказательства передачи денег

По желанию сторон для подтверждения факта передачи денег могут составляться и другие документы кроме расписки, отмечает адвокат Вадим Кудрявцев: «При заключении договора займа и передаче денежных средств хорошо составить акт приемки денежных средств, потому что за последнее время практика Верховного Суда по долговым спорам изменилась, и если у вас есть расписка, а деньги по договору займа не передавались, то суды часто признают такие договоры займа недействительными, так как по договору займа должна обязательно происходить передача денежных средств, что является самой природой договора займа».

Нужно ли заверять расписку у нотариуса? Адвокат Инна Белякова считает, что нотариальное удостоверение расписки необязательно. «Единственный плюс – сторона договора потом не сможет сказать, что подпись на договоре не ее. Такие иски при нотариальной форме сделки – крайняя редкость. То же, но еще в меньшей степени, касается и подписи свидетелей на расписке. Факт передачи денежных средств свидетельскими показаниями подтверждать нельзя. Следовательно, подписи свидетелей на расписке могут лишь говорить о том, что указанные лица потом в суде могут пояснять об обстоятельствах заключения сделки. Основным, и по сути единственным, доказательством фактической передачи денежных средств является сама расписка».

Пока смерть не разлучит нас

Юрист Сергей Морозков поделился опытом по взысканию долгов с умерших заемщиков. Расписка, по мнению эксперта, в случае смерти должника выступает письменным доказательством долга. Без расписки смысла идти в суд нет, тем более, если самого должника уже нет в живых. С доказательством в виде расписки процедура заметно упрощается и в досудебном урегулировании с наследниками. О наличии долга наследники могут не знать вообще или сомневаться в сумме, сроках и других деталях займа. Каждый из наследников, принявший наследство, отвечает по долгам наследодателя в пределах стоимости перешедшего к нему наследственного имущества.

В состав наследства входят не только имущество (имущественные права), но и имущественные обязанности (долги) наследодателя.

В судебной практике, как правило, не встречается случаев, когда юридически грамотная расписка не позволяет займодавцу взыскать сумму основного долга. Решения судов об отказе во взыскании денег по расписке встречаются нечасто. К основным причинам можно отнести пропуск срока исковой давности 3 года, затруднение почерковедческой экспертизы в подтверждении, что подпись принадлежит заемщику, или признание сделки притворной, т. е. сделкой, которая прикрывает другой договор между сторонами. Эти случаи в основном связаны с неосмотрительностью займодавца либо недобросовестностью заемщика.

Аналитическое кредитное рейтинговое агентство отозвало кредитный рейтинг Экспобанка в связи с окончанием срока действия договора. Об этом в понедельник сообщается на сайте АКРА.

У Экспобанка был кредитный рейтинг на уровне «BBB+(RU)» с «позитивным» прогнозом. Аналогичный рейтинг был установлен по выпуску его облигаций (он тоже отозван).

Рейтинги отозваны без одновременного подтверждения по причине отсутствия достаточной информации для их актуализации.

Напомним, Экспобанк на прошлой неделе сообщил о решении не пролонгировать договор с АКРА.

Новость